[truedetective]

Собрали все части интервью в один пост. Надеюсь так лучше?

Большое интервью с создателем сериала Ником Пиццолатто, которое он дал порталу nola.com

Ник Пиццолатто родился в Новом Орлеане, вырос в Лейк Чарлз и учился в Университете штата Луизиана. Закончил аспирантуру в Университете Арканзаса. Пиццолатто преподавал в Университете Северной Каролины в Чапел Хилл, Университете Чикаго и Университете Де По, но “бросил все, чтобы уехать в Голливуд в поисках иной участи”.


Часть 1. «Когда меня выгонят, пойду писать романы»

Я видел все 8 сценариев “Настоящего Детектива” — криминальной драмы HBO, которая снималась в Луизиане в первой половине 2013-го года. Примечание: на самом деле, я их не читал, а, скорее, увидел переплетенные подарочные экземпляры, сделанные сценаристом Ником Пиццолатто по случаю окончания съемок для актеров и съемочной группы, в том числе для Мэттью МакКонахи и Вуди Харрельсона.

Интервью проходило в конце июня, за несколько дней до завершения съемок. Мы сидели в трейлере Пиццолатто на автостоянке промзоны округа Джефферсон, которая использовалась под звуковой павильон.

Конечно же, шел проливной дождь.

Если бы я был героем романа Пиццолатто, наверное, я бы воткнул свою авторучку в его шею и удрал бы со сценарием на запад по магистрали I-10 — маршруту, по которому путешествовали герои его нуар-детектива “Гальвестон”, изданного в 2010 году.

Нашел бы укромное местечко, выпивал бы, курил и читал.

Потом – анонимный блог, напичканный спойлерами.

Да, это я, неисправимый рецидивист, по крайней мере, в душе.

Просто догадка, основанная на чтении опубликованных вещей Пиццолатто и интервью, которое я взял у него вместо совершения ряда преступлений в трейлере, в дождливый день на исходе июня:

“Настоящий Детектив” будет очередным хитом на HBO. Не видел ни кадра из него, но все же. Доказательства:

Звезды.

МакКонахи и Харрельсон – это как деньги в банке, так ведь? Рожденные в Техасе, кореша за кадром, умеют быть и серьезными, и веселыми на экране.

История первого сезона (как ее обрисовал в ходе интервью Пиццолатто) и концепция: “новый сезон-новая история”.

МакКонахи и Харрельсон играют луизианских детективов, которые преследуют серийного убийцу на протяжении нескольких лет, но в течение одного сезона на ТВ. “Настоящий Детектив” задумывался как антология разных историй: новый сезон – новое место действия и персонажи. По замыслу Пиццолатто во втором сезоне будут калифорнийские эпизоды, которые промелькнут в первом сезоне “Настоящего Детектива”.

На сериале не было группы сценаристов, которая обычно навязывается в подобные проекты под начало шоураннера. По контракту Пиццолатто являлся и шоураннером и автором каждой буквы во всех восьми сценариях.

Также контракт исключал привлечение разных режиссеров для каждого эпизода. Кэри Фукунага, наиболее известный по фильму 2011 года “Джейн Эйр”, стал режиссером всех эпизодов.

Пиццолатто

Родился в Новом Орлеане и жил там до 5 лет, вырос в Лейк Чарльз и учился в Университете штата Луизиана.

Работал барменом в Остине, штат Техас. Закончил аспирантуру в Университете Арканзаса. Преподавал в Университете Северной Каролины в Чапел-Хилл, в Университете Чикаго и Университете Де По.

Издал сборник рассказов «Between Here and the Yellow Sea» в 2006 году. Несколько лет спустя Деннис Лихэйн писал о его романе «Галвестон» в «Нью-Йорк таймс»: «Блестящая лихорадочная галлюцинация убогой и невыносимой красоты».

Мой первый вопрос к Пиццолатто, после того как я осмотрел звуковой павильон, увидел трейлер Харрельсона и почти увернулся от ливня:

Как это произошло? В смысле:

Не слишком известный автор одного романа, и вдруг – становится главным на драматическом сериале премиального кабельного канала?

В главных ролях – кинозвезды, которые не появлялись в телесериалах а) давно и б) никогда?

Съемки, вероятно, будущего хита HBO в промзоне возле реки неподалеку от Волмарта в Элмвуде?

Пиццолатто рассказал мне, как это произошло, как на него повлияло телевидение, каково это взрослеть в Луизиане, а также о своих планах касательно сериала «Настоящий Детектив» после съемок 1-го сезона.

Больше чем кого-либо Пиццолатто напомнил мне Дэвида Милча.

Милч – мегамозг телевидения, вдохнувший жизнь в таких героев, как Энди Сиповиц в сериале «Полиция Нью-Йорка» на канале ABC и Ал Сверенджен в сериале «Дэдвуд» на HBO. Он же один и из парней, создавших «Джон из Цинциннати».

Милч преподавал английский в Йельском университете, прежде чем стал сценаристом на ТВ. Милч – завораживающий собеседник, особенно, когда разговор касается его работы. Как и Пиццолатто.

Вопрос: Как это произошло?

Пиццолатто: Мой первый роман издали летом 2010 года. Я планировал это уже после первого разговора с агентом из Голливуда – я собирался спросить, как пробиться в этот бизнес, а именно заняться написанием сценариев для кабельного ТВ, потому что на телевидении именно сценарист контролирует весь процесс, в этом суть работы шоураннера. Это одна из причин, почему серьезные зрелые драмы, которые мы привыкли видеть в кино 70-х и даже 80-х годов, особенно в независимом кино середины 90-х, и такого рода художники медленно, но верно перемещаются на ТВ. Думаю, за последние 10 лет американское телевидение превзошло американское кино в плане общего интеллекта и глубины. Так что это была та область, которая действительно интересовал меня. Я спросил его: «Как это делается?». Он ответил: «Ну, надо написать пару сценариев. Ты когда-нибудь писал сценарии?». Я ответил, что нет.

Но я прочитал тысячи пьес, и пьесы много дали мне как писателю. Я экспериментировал с кое-какими вещами и понял, что мне нравятся заданные рамки драматургии. То есть, я всегда буду писать художественные книги. Я всегда буду писать романы. Сейчас я занимаюсь сериалом, но когда они меня выгонят, я пойду писать романы. Спасибо вашему дому, пойдем к другому – писать романы.

Мне нравилось, что в драматургии все сводится к героям и действиям. Именно с их помощью рассказывается история, это все, что необходимо, потому что устанавливает определенный порядок, дисциплинирует вас. С художественной точки зрения рамки можно рассматривать как некие барьеры, которые все портят, но можно взглянуть на это как на возможность выдавать новые идеи и способ сильнее подстегнуть себя.

В июле 2010 года я написал один пробный сценарий для сериала, уже запущенного в эфир. Потом я написал три сценария для сериала, который придумал сам, затем один пилот и еще один пилот для “Настоящего Детектива”. У меня был около 90 страниц прозаического материала для “Настоящего Детектива”. В нем появился сюжетный ход – голоса двух парней, наших двух детективов, Харта и Коула, попеременно перехватывающих нить повествования. Я еще подумал, что это может отлично сработать в пьесе для двух героев. И стал размышлять — а может быть, лучше подойдет для телевидения со всеми этими временными сдвигами и прочими делами.

Сценарии, которые я написал, были вполне на уровне, поэтому со мной сразу же захотели встретиться. И вот уже череда встреч, куча предложений, и я заключаю «слепое соглашение» (blind pilot deal) с HBO на пилотный эпизод. Такое соглашение означает… вы пишете для них пилот, но потом они становятся его правообладателями и решают, снимать ли этот пилот или не снимать и как вообще быть.

Затем я устроился на сериал “Убийство” канала AMC. Так я больше узнал о съемках и производстве. Я побывал в комнате сценаристов: шоураннер позволяет авторам быть подручными продюсера во время съемок эпизодов, благодаря чему я многому научился. Но когда сериал вышел в эфир, я остался им недоволен. Может, все дело в моих литературных наклонностях, но увидев его по телевизору, я понял, что могу написать лучше. Не лучше, чем весь сериал, но я подумал, что я должен работать над собственным проектом, если, конечно, я смогу этого добиться.

Я хочу управлять замыслом. Я не могу хорошо обслуживать чужую идею. В этой роли я не лучший работник и не думаю, что в этом качестве я настолько ценен для людей, которые мне платят. Я провел около двух недель в комнате сценаристов на втором сезоне «Убийства» и уволился. В то время я работал над некоторыми проектами. Я написал адаптацию своего романа «Галвестон». Это была действительно первая работа, которую я получил. Потом я сдался и написал пару драфтов для сценариста и режиссера Стива Гейгана («Траффик», «Сириана»). Компания Anonymous Content, в которой работает мой менеджер, решила меня вроде как застолбить, чтобы я написал еще один сценарий «Настоящего Детектива» или что-нибудь новое – все, что я хотел.

В начале 2012 года мы обсуждали, каких актеров можно позвать в сериал. Я только что посмотрел фильм «Линкольн для адвоката», и знал, что Мэттью МакКонахи только что снялся в «Киллере Джо» – в фильме по пьесе, которая мне очень нравится. И я подумал, если ему было интересно работать в подобных проектах, может, ему будет интересно поработать и с нами. Сценарий его очень задел. Вуди Харрельсон уже был в нашем списке в качестве кандидата.

К тому моменту мы выбрали режиссера – Кэри Фукунага. Многие режиссеры хотели взяться за этот проект. Имея Мэттью, заполучить Вуди было проще-простого, потому что они друзья. Как только мы получили их двоих, мы были готовы начать. Я представил проект всем каналам города. На самом деле, шоураннер и создатель занимаются этим. «Давайте я расскажу, о чем эта история. Вот что в ней будет происходить». Между каналами разразилась забавная ценовая война, и, в конце концов, HBO победил.

Потом я чуть не сошел с ума, когда писал 500 страниц, которые всем пообещал написать. «Поверьте мне, сценарий – это последнее, о чем вам надо сейчас волноваться». Он всем понравился, но для меня это было, как вытащить кита на берег.

В этот момент Пиццолатто показал мне стопку недавно переплетенных сценариев «Настоящего Детектива».

“Вот он, мой второй роман”, – сказал он.

Часть 2. «Наш сериал не похож на обычные полицейские драмы»

Вопреки сложившимся стандартам, Пиццолатто написал сценарии ко всем эпизодам сам, без привлечения команды сценаристов.

Вопрос: Вы даже не рассматривали возможность нанять сценарную группу?

Пиццолатто: Нет. Все, чего я добивался – и я уверен, в конечном итоге все получится, потому что я уже посмотрел отснятый материал — так это того, чтобы мы все попытались как можно дальше отойти от привычной полицейской драмы. Жанровые признаки в этой истории, такие как поиск убийцы, расследование преступления, анализ улик, служат лишь для поддержки повествования, на которое мы можем нанизывать всех персонажей. Сериал гораздо больше, чем история об убийцах, и глубже внешних признаков жанра. И хотя у нас все на месте — и масштабное расследование, и нарастание событий, и большое обострение — все-таки это история о мужчинах, о взаимоотношениях между мужчинами, мужчинами и женщинами. На самом деле я убежден, и это становится очевидным уже с третьего эпизода, что зрительский интерес подогревается благодаря жанровым элементам — напряжению, саспенсу и тому подобному — но “мясо” сериала целиком и полностью состоит из персонажей и человеческих взаимоотношений.

Таким образом, жанр для меня был просто такой бельевой веревкой, на которую я мог повесить все свои писательские штучки. Мне плевать, просто я люблю этот жанр и я получаю удовольствие от детективных романов. И не важно, что там говорит “Нью Йорк Таймс”, на мой взгляд, как запойного читателя, социальный роман все больше склоняется к детективному роману. Я считаю, что большой социальный роман – это детективный роман. Джэймс Эллрой пишет социальные романы, Деннис Лехан пишет социальные романы. Джордж Пелеканос пишет социальные романы.

По мере того, как мы все больше укореняемся в уже наступившей эпохе Конца Империи, в своего рода, не заброшенности даже, а немощи и глубоком ощущении, что системы уже не работают, — а это и является важнейшими признаками нуара и детективной литературы в целом, – все шире становится питательная среда, в которой можно исследовать различные стороны раздираемого на части американского общества. Где вы можете, как говорил Дэвид Боуи, “позаботиться о людях на краю ночи”.

И мы живем в такое время, когда края эти все время расширяются.

Именно. Край ночи накрывает как большой шатер. Кроме шуток, я постепенно пришел к этому в процессе работы. Писательство для меня — это своего рода акт любви, то, в чем я пытаюсь понять свою натуру со всеми достоинствами и недостатками. В американской развлекательной или серьезной литературе трудно говорить о людях, которые находятся на краю пропасти, без того, чтобы не повесить на это ярлык детективного романа или нуара.

Один из вопросов, который нам задавали в прессе — насколько провокационны ваши персонажи. Прежде всего, на мой взгляд, сама жизнь — довольно провокационная штука. Вы рождаетесь и вдруг погружаетесь в ощущения, многие из которых причиняют боль. И все, что вы знаете наверняка, что вы умрете. Это нуар. Именно это нуар. И никто не говорит, что нет бабочек, ван Гогов и прекрасных вещей в этом мире, но в основе всего этого присутствует ощущение нуара. Вот почему французы так ухватились за него. Потому что нуар отлично выражал послевоенное состояние — не нигилизм, а разновидность экзистенциального стоицизма, к которому все сводил Камю. Недаром вопрос Камю — по-настоящему, единственный философский вопрос — убивать себя или нет.

Я считаю, что нуар вещи, которые действительно имеют сюжет, зачастую могут быть самыми мощными средствами для выражения наших важнейших экзистенциальных проблем. Не хотелось бы, чтобы это звучало слишком высокомерно, но я на самом деле думаю, что наш сериал не похож на обычные полицейские драмы, хотя, возможно, люди и возненавидят его, когда посмотрят.

Почему вы выбрали именно эти места? Всегда ли рассматривалась Луизиана для “Настоящего Детектива”?

В планах всегда была сельская местность. Мы не сидим в Новом Орлеане. Два наших главных героя работают детективами в следственном управлении штата. Их территория –Регион 1 (штат Луизиана), в котором находится Вермилен Пэриш и очень много сельских мест, несмотря на то, что участок расположен в Лафайетт.

Скорее всего, в первом наброске был Арканзас. Потом Стив Голин, продюсер и основатель Anonymous Content, — он, кстати, сделал классные фильмы — когда речь зашла о штатах с налоговыми льготами, спросил: “А может быть, это будет Луизиана?”. Я такой: “О да. Это может быть Луизиана. Такая Луизиана, от которой у тебя голова пойдет кругом”.


Вопрос: Во время ваших университетских переездов эти места тянули к себе?

Пиццолатто: Да, конечно. Практически все, что меня тянет сюда, связано с психологией и воображением. Ваши первые впечатления, самые ранние впечатления из детства… начинают постепенно тускнеть по мере того, как вы взрослеете, и появляются внутренние барьеры. Здешний ландшафт я воспринимал как зловещую стихию, скрывающуюся за всеми явлениями. За церковными проповедями, которые, казалось, определяли большую часть жизни, за правилами, которые устанавливали взрослые, за самобытностью, которую людям полагалось иметь, но на самом деле они ее не имели. По-моему, это тесно связано с буйством растительности и зелени. Это чуть ли не вакханалия, гедонистический размах растительной жизни. Такое чувство, будто природа постоянно размножается, и если на секунду остановиться, джунгли тотчас завладеют всем снова. Я имею ввиду, что вещи и явления всегда многослойны. Что всегда и везде существуют темные стороны.

А еще нефтеперерабатывающие заводы. НПЗ занимали в моей жизни огромное место. Я изучил книгу, которой мы пользовались во время подготовки к съемкам, называется “Нефтехимическая Америка”. Вы знаете об этой книге?

Нет.

Потрясающая книга фотографий, но там также приведены статистические данные и тому подобное. То место, где я рос, находилось прямо в центре “раковой аллеи” (район с НПЗ на берегу Миссисипи с высокими показателями раковых больных — пер.). Наверное, я не смогу объяснить, почему столько людей там живут, потому что для меня самого немыслимо растить там своих детей. Меня постоянно спрашивают, как же вы смогли покинуть это место? Я помню, мы жили в глуши, примерно в милях десяти от границы города, и это было ключевой метафорой луизианского периода и, наверное, всей моей жизни.

Это как у Квентина Компсона, в конце романа “Авессалом, Авессалом!” Он говорит: “Это неправда, что я его ненавижу! Неправда! Это неправда, что я его ненавижу!” Если помните, там он рассказывает своему соседу по комнате историю своей жизни в южной глубинке, и в самом конце этого длинного, запутанного рассказа его сосед говорит: “Ну, я могу представить, почему ты ненавидишь его, почему ты ненавидишь Юг”. Последние строчки романа: “Это неправда, что я его ненавижу. Это неправда.”

Моя улица была довольно длинной, и в конце этой улицы были нарезанные участки земли под жилые дома, которые собирались построить на береговой линии. Здесь должен был быть прекрасный комплекс, прямо на берегу озера Калкасье. И они проложили дорогу. Уличных указателей не было, но они разбили землю на участки с дорожками и прочим. За все мое детство, до того, как я уехал в колледж, там ничего так и не появилось, потому что на противоположном берегу стояли нефтеперерабатывающие заводы Салфера. Я так понял, в тех местах произошла утечка в грунтовые воды, и они не могли проложить трубы, потому что в земле были полости, заполненные газом.

Я помню запах метана в воздухе. Еще в конце улицы был шлюз, к которому периодически выбрасывало крабов. Я сматывался из дому по ночам, потому что у меня часто была бессонница. И я шел туда, в конец улицы. Ночью НПЗ были похожи на большие города.

Они выглядят как большие космические корабли.

Такой “Бегущий По Лезвию”. Мое знакомство с внешним миром началось с комиксов. У нас в доме было немного книг. Можно было представить, что нефтеперерабатывающие заводы — это Чикаго или Нью-Йорк. Но я бы не сказал, что так уж хотел оказаться в тех местах. Мне нравится уединение. В Калифорнии, где я жил, у нас было много земли. В Луизиане не так, и это то, что надо.

Можно представить целый мир, но реальность была такова, что я играл на улицах, которые были не известно где и у которых не было названий, рассматривал стоящий на противоположном берегу город, который вовсе и не был городом.

Для того, чтобы что-то познать, нужно от этого отдалиться. Вы не можете жить внутри чего-то и одновременно познавать это. Потому что ваше восприятие искажено, как при близорукости, от которой нужно избавляться в повседневной жизни. Вы не можете познать что-то, пока вы этого не оставите. Я действительно так считаю.

Ваши герои в курсе, что имеют дело с дуализмом бытия?

Это в подтексте, и дуализм бытия прописан во всем сценарии. Не только жизнь и смерть, но и форма и пустота. В сценарии много таких параллелей, они есть и в сюжете, и в самой истории, и в этих двух героях. Мысль в том, что мы склонны представлять дуалистичность как столкновение противоположных явлений…

Бинарность.

Бинарность. Но это относится к ощущению своего “Я”. Это заставляет меня думать, — так как я получил надэволюционное серое вещество, которое убедило меня в том, что я обладаю исключительной личностью из-за багажа моего опыта и ощущений, — что вы и я не есть одно и то же. И что это (он трогает стол) не то же самое, чем являюсь я.

Это эволюция “Я”. Субъектно-объектное заблуждение заключается в представлении разницы между нами, субъектом и объектом. Если развивать дальше эту аналогию, дуализм бытия в Луизиане одновременно выражен и в ландшафте и в аспектах диалога, не затрагивающего сути вещей. Это всегда в подтексте, но также внутри жизни героев и повествования. И в результате, я надеюсь, мы приходим к тому, что идея дуализма заключается в том (в доказательстве того), что нет никаких противоположностей, есть только симметрия. Понимаете, о чем я? Потом вы сможете увидеть всю структуру не как инь и ян, символизирующих столкновение противоположностей, но как некую кристаллическую фигуру, одна из сторон которой всегда смежна с другой стороной, фигуру, превращающуюся в своеобразную четырехмерную пространственно-временную конструкцию, которую мы все подразумеваем под этими ложными иллюзиями субъектно-объектного “Я”.

Иллюзия и реальность – одни из важнейших подтекстов этого сериала, и не просто иллюзии в буквальном смысле, но иллюзии, из-за которых нужно перепахать себя, чтобы увидеть реальность. Для того чтобы суметь сказать: “Что-то не так. Нам нужен лучший мир. Нам нужны лучшие люди. Так не годится”. Невозможно достичь уровня, на котором ты можешь начать поиски решения проблем, если ты руководствуешься своими иллюзиями, типа: “Так устроено. Это как у всех, мужик! Чего ты постоянно в напряге, мужик? Почему бы тебе просто не расслабиться?”

Я упертый? Кстати, вы не управляете своей жизнью по заведенным часам?

Продолжение следует...

четвертая часть

Пиццолатто написал все восемь эпизодов «Настоящего Детектива», разрушив стереотип, что на сериале должна работать группа сценаристов под руководством шоураннера.

Какие замечания по сценарию были у HBO?

HBO был очень великодушным, очень тактичным. Особенно по сравнению с другими кабельными каналами, насколько я могу судить по своему небольшому опыту. Они очень хорошо осознавали, что именно мы собираемся снимать. Это не «Закон и Порядок: МакКонахи-Харрельсон». Сериал не должен был смахивать на что-то подобное. А если бы это и было так, я уверен, что кто-нибудь все-равно захотел бы купить сериал из-за звезд. Однако я не думаю, что сами звезды захотели бы сниматься в этом, и не было бы такого ажиотажа со стороны кабельных сетей.

Я считаю, что мы с самого начала нашли с ними полное взаимопонимание. И это тоже часть моей работы. Я написал какое-то количество пробного материла, прежде чем продать его. Сценарии я пишу намного быстрее, чем прозу. Я могу просто сделать наброски, чтобы посмотреть, получается у меня или нет. В художественной прозе я типа говорю себе: «Я должен добиться точной фразы, абсолютно точной, абсолютно точной». Такой же подход я использую при написании диалогов в сценарии, но потом я могу просто пробегать, выстраивая наилучшую линию повествования.

Неужели не было излишнего надзора? Озабоченности? Беспокойства? Как-никак, начинающий шоураннер…

У нас было не намного больше замечаний, чем на других сериалах HBO. В мои обязанности входило и то, что я должен был погасить напряжение, которое вызывала моя неопытность. В том смысле, что я – открытый парень. Они разговаривают со мной, видят, кто я такой, они решают, хотят ли иметь со мной дело. Я пишу пробный сценарий, чтобы продать его им. Продаю тут же, на месте. Я не хочу описывать вам сериал. Готовый сценарий – вот описание сериала.

И все эпизоды вы на месте и…

Погодите. Не продал. У меня было два эпизода. Первые два эпизода.

Но потом они купили все…

Нет. Они выкупили первые два эпизода. Торговая война между каналами позволила нам говорить: «Вы снимаете весь сериал. Вы не просто снимаете пилот, и если это работает…» Как обычно это происходит. Так что мы действительно шли ва-банк. И потом я уверен, если вы делаете свою работу одновременно и как сценарист и как шоураннер, работающий с актерами и съемочной группой, вы или становитесь незаменимым или не становитесь. Я не сомневаюсь, что они могли меня снять с проекта, если бы нас занесло не туда. Но скорее всего, раз мы уже начали снимать, они решили самоустраниться. Мы были удивлены тем, что они просто не хотели нас навещать. Из HBO не было делегаций, ничего такого.

Правда?

И они так же как и мы были довольны отснятым материалом.

Расскажите о композиции будущих серий.

Вы имеете в виду несвязанные между собой сезоны?

Верно.

У меня было два больших стимула, которые утвердили меня в том, что стоит поддержать этот непопулярный формат, и что, возможно, в этом формате есть своего рода благородство. Там, где я жил, немногие дети имели дома на книжных полках «Войну и мир» и «Шум и ярость». Зато в каждом доме был телевизор. Телевидение дает вам возможность повысить свой уровень. Чтобы читать художественную литературу для удовольствия, многим необходимо приложить достаточно много усилий, требуется подготовка и понимание многих вещей. Только в самых редких случаях люди развивают в себе подобные качества.

А телевидение дает возможность перепрыгнуть через все эти дела. Бедные и богатые смотрят телевизор. По крайней мере, ближайшие лет пять так и будет. Я думаю, что благодаря технологиям, американское телевидение превратилось в своего рода проводника в средства развлечений, и это выглядит как упадок. Приходят другие развлекательные медиа, и это позволяет предыдущим медиа высвобождать пространство для произрастания искусства. Телевидение делает это для кино, а интернет сейчас делает это для телевидения. В интернете вы можете смотреть все что захотите, но по сравнению с телевидением это выглядит не так здорово. Если захотите, вы можете смотреть сериалы в интернете, но давайте начистоту – «Во все тяжкие» и «Дэдвуд» побьют все, что сделано и размещено в YouTube.

На меня повлияли два человека – Деннис Поттер и Дэвид Милч. Меня вдохновили и очень многому научили фильмы Дэнниса Поттера «Поющий Детектив» и «Гроши с Неба». Вы не можете посмотреть большинство подобных фильмов в Америке, поэтому мне пришлось приобрести разблокированный DVD-плеер (плеер, который позволяет проигрывать любые диски без привязки к регионам распространения контента – прим. пер.) Он был первым парнем до нашего золотого века телевидения, который расширил границы телевидения и провозгласил, что оно может иметь сокровенность и силу поэм Йейтса. И может охватывать как попсу, так и высокое искусство. Может сочетать все эти вещи одновременно, устранять для нас противоречия между ними. Что-то такое и было сделано в «Поющем Детективе».

В общем, моя главная идея касательно сериалов – каждый год писать новый роман для телевидения. Сейчас это можно продать, потому что Деннис Поттер в основном этим и занимался. Шесть эпизодов «Поющего Детектива» сделаны. Шесть эпизодов «Грошей с Неба» сделаны. Четыре эпизода «Черноглазой» сделаны. Шесть эпизодов «Губной помады на твоем воротничке» сделаны.

Все это было сделано до «Американской Истории Ужасов», так что, наверное, это витало в воздухе. И я считаю, что такой формат может быть хорошей идеей.

Сериал представляет собой антологию историй. Это вовсе не отвлекающий маневр. Я не играю в игры со своей аудиторией. Я не говорю им того, что потом окажется неправдой. Никаких козырей в рукаве. Я хочу, чтобы все подчинялось драматургии. Я хочу иметь начало, середину и конец, которые мы очень четко обозначили на протяжении сезона. И я подумал, что если мы сможем продать такой формат, мы сумеем заинтересовать талантливых высококлассных актеров – конечно, при условии, что я напишу хороший сценарий – потому что они будут знать, что больше им не придется возвращаться в проект.

Это не пятилетние обязательства.

Нет. «Вместо сезона на Бродвее почему бы тебе не прийти в «Настоящий Детектив», и я дам тебе одну из лучших ролей, которую ты когда-либо сможешь сыграть». Оказалось, что мы попали в точку, особенно учитывая положение американского кино. За последние два года Мэттью снялся в двух арт-хаусных фильмах, и на подходе еще один. «Мад», «Киллер Джо» и такого плана фильмы продолжают выходить, но у них очень небольшая зрительская аудитория. И если актер одновременно хочет иметь широкого зрителя и делать интересные вещи, ему нужно обратить взор на сезон телесериала.

Это антология историй, куда я вложил достаточно крови, пота и слез, столько же, сколько вкладываю в художественные книги. Это реальный шанс для актера создать долгоиграющего персонажа, он может глубоко вникнуть в роль, отработать каждую грань характера. И я с ними до конца, чтобы можно было обсудить роль. Перед началом съемок я даю им полные биографии героев, описания всего, что связано с ролью.

Вы с самого начала презентовали проект каналам как антологию?

О, да. Мы говорили об этом всем.

Вы уже знаете, что будет во втором сезоне?

У меня есть довольно неплохие идеи для второго сезона, и на примете есть актеры, которых бы я хотел пригласить. Действие будет происходить в Калифорнии. В сериале останутся две фирменные вещи – сюжетные ходы и допрос, как основа повествования. В других сезонах не обязательно будут копы. Возможно, будет частный детектив. Может быть, обычный человек. Но всегда это будут нуар-истории, имеющие начало, середину и конец.

пятая часть

Часть 5. «True Detective»: «Это лучший период в моей жизни»

Обязательно ли людям, которые захотят посмотреть сериал, знакомиться с вашим творчеством?

Конечно, они могут смотреть сериал, не зная, кто я и что я написал. Но если прочитать одну из моих книг и потом почитать сценарий, мне кажется, стало бы понятно, что обе вещи написаны одним писателем. Те же приемы, похожие диалоги.

Сейчас помимо диалогов вся поэзия заключена в видеоряде. Я люблю писать диалоги. На меня повлияли Дэвид Милч, Дэвид Мэмет, Гарольд Пинтер. Я люблю играть с диалогами, добиваясь нужного результата.

Насколько Мэттью и Вуди были вовлечены в творческий процесс?

Когда я писал сценарии, меня все оставили в покое. Когда мы получили сценарии… у Мэттью, по-моему, было одно замечание, и оно относилось к конкретной реплике. И то, оно появилось, когда мы стали снимать сцену. Без излишнего давления Мэттью предложил: «Давай сделаем ее более естественной. Знаешь что? Скажи то же самое, но другими словами». Вот что-то такого рода. Вуди изредка мог подтолкнуть меня, типа: «Может, повеселее?» — «Ок, давай». С ними вместе было здорово работать, потому что не было такого, чтобы они отвергали материал или говорили: «Я не знаю, что мне здесь говорить. Я хочу сказать это по-другому». Никогда. Они так же как и любой из нас работали на износ, выкладывались по полной.

Они оба могут играть комедийные и драматические роли, и я полагаю, вы этим воспользовались.

О, да, немножко. Думаю, юмор можно заметить и в моем романе «Галвестон». Там есть один комедийный момент. Есть режиссеры, которых я люблю, и сценаристы, которых я люблю бесконечно – на ум приходит Стенли Кубрик, которого я обожаю. Я не доверяю авторам, чьи произведения напрочь лишены юмора, потому что это говорит о том, что они не видят жизнь в полном объеме. Пожалуй, в юморе, как и в сексе, заключен центральный механизм выживания. Я бы даже поставил юмор на первое место. Вас всегда может сопровождать юмор, но вы не можете постоянно заниматься сексом. Всегда можно обернуть беспощадность реальности в шутку, и как живые люди мы делаем это постоянно.

Я написал первые два сценария до того, как мы утвердили парней на роли. Потом переписал их и написал следующие шесть эпизодов, зная, кто кого будет играть. Поэтому я мог найти определенные места в сценарии и сказать: «Здесь мы можем кое-что вытянуть». В смысле, не разводить хаханьки, но…

Их игра дополнила историю еще одним уровнем, привнесла глубину. Я сказал это всем на вечеринке по случаю окончания съемок, и я готов повторить это под запись. Я достаточно придирчивый человек, но работая со всеми этими людьми, наблюдая за тем, как они вкладывают свое мастерство, видя их самоотдачу, я могу сказать, что до сих пор, кроме сугубо личных моментов, это лучший период в моей жизни.

Сериал снимался не здесь, но здесь была ваша база, и вы провели полгода в Новом Орлеане…

Девять месяцев. Я был здесь с октября.

Что вы при этом чувствовали?

Что-то очень личное, потому что я постоянно натыкался на свое луизианское прошлое, которое вызывало во мне смешанные чувства. Большинство моих воспоминаний о Новом Орлеане связано с нашими частыми поездками в этот город. У моей мамы было две тетушки – сестры в монастыре Святого Иосифа. У меня еще были двое дядюшек, которые были иезуитами и служили там же, поэтому мы ездили к ним несколько раз в год. Мы останавливались в крыле монастырского лазарета, где большинство комнат зачастую были открыты. Вот такие у меня воспоминания о Новом Орлеане. И потом, когда я уже учился в колледже в Батон-Руж, я часто приезжал в Новый Орлеан.

Мне посчастливилось перевезти сюда свою семью, они жили здесь с января до середины мая, так что мне это помогало. Для меня это было надежным тылом. После их отъезда было трудно перестроиться. Как я уже сказал, я был здесь девять месяцев. Мы обычно работали по 15-16 часов в день, пять дней в неделю, но пару раз были и шестидневные рабочие недели. И это немного смахивало на «Сердце Тьмы»*.

*приключенческий роман Джозефа Конрада – пер.

Автор: Дейв Уокер (Nola.com)

©

+